Текста будет много, поэтому для тех, кому лень читать, мы подготовили краткие выводы:

1. Никто не защищен от токсичных отношений.
2. Абьюзеры лишены эмпатии и очень чувствительны к критике, отвержению и эмоциональной боли.
3. «Токсичная» дружба может стать нормальной, если абьюзер прислушается к просьбам и уязвимости другого человека, а «жертва» научится давать ясную обратную связь.
4. Наиболее подвержены продолжительным токсичным отношениям люди из распавшихся семей.

Кто этот эксперт?

Даниил Островский, магистрант Института психологии БГПУ. В психологии восемь лет. Изучает когнитивно-поведенческий подход и современные психодинамические терапии, ориентированные на интерперсональный контекст. Последние два года углубился в теорию привязанности, читает лекции и проводит учебные семинары.

— Термин «абьюз» появился относительно недавно и происходит от английского abuse, то есть «оскорбление, ругань, вербальное насилие». Если 10—20—30 лет назад люди говорили о созависимых отношениях, то сейчас говорят о токсичных, или абьюзивных. Но стоящий за ними феномен сохраняется. Абьюз был всегда, только назывался по-разному.

Абьюз — это форма коммуникации, которая является заведомо разрушительной и направлена против близости, она ранит другого человека. Если смотреть на абьюз с точки зрения теории привязанности, это такая коммуникация, которая разрушает привязанность между двумя людьми. Под привязанностью мы подразумеваем глубокую эмоциональную связь (дети и родители, любовники и влюбленные, супруги, друзья — примеры привязанности, связывающей двух людей).

Далее приведем две истории абьюзивных отношений: одна от лица жертвы, вторая от лица абьюзера. Понимание дружбы что у абьюзера, что у жертвы схожее. Оба согласились, что друг — это тот, кто поможет в беде.

Виолетта, жертва токсичных отношений, добавляет: «И если ты готов помогать другу».

Виолетта и Кристина

Виолетта (имя изменено по просьбе героини) считает себя неконфликтной, терпимой, доброй и преданной. Ей 23 года, она выросла в семье рабочих, была единственным ребенком. Старалась не огорчать родителей, даже не приходила домой позже десяти вечера. Все поменялось после того, как Виолетта познакомилась с Кристиной. В 16 лет, когда две одногодки старались показаться взрослее, завязалась токсичная дружба.

— Мы обе увлекались косплеем, познакомились на одном из фестивалей. Кристина была разговорчивой и легко начинала диалог со всеми и обо всем. А я была совершенно противоположна ей. Спустя пару часов она пригласила меня на вечеринку, а мне это было чуждо. Вот представьте: вы знакомы несколько часов, а вас уже зовут к себе с ночевкой, алкоголем, кучей незнакомых людей, да еще и за МКАД.

Естественно, я тогда отказалась, и Кристина обиделась. Потом я поступила в вуз, по воле случая там учился ее парень, и наше общение возобновилось. Вскоре молодой человек бросил ее, и я стала для нее поддержкой. После этого мы сблизились и стали дружить.

— Как часто ваша дружба превращалась во вражду?

— Сколько раз мы ругались и сходились? Сосчитать невозможно, очень часто. Кристина всегда выступает инициатором наших ссор и оправдывает это сложным характером. Если наши мнения разнятся, она выходит из себя. Не слушает никакие доводы и аргументы и конфликтует. Постоянно ревнует меня к другим друзьям, терпеть не может разговоры про то, как я провожу время с кем-то другим. И радуется, когда мои планы, в которых ее нет, срываются.

— Каковы основные причины для скандалов?

— Причины высасываем из пальца. Например, когда я приезжаю в Минск к парню, и тут звонит Кристина: «Ты уже приехала? Я сейчас выезжаю и еду к тебе с ночевкой». Хотя в Минск я приехала совершенно не для этого и даже не планировала встречаться с ней. «В смысле к парню приехала? Ясно, а ничего, что я ждала тебя?» Тогда она снова обиделась на месяц.

Из-за регулярных ссор я пребываю в стрессе и тревоге. Когда у меня жизненные проблемы и мне нужна поддержка, она усугубляет, осуждает, делает виноватой, ставит ультиматумы. И, к слову, ни одна наша встреча не обходится без алкоголя и сигарет.

— По-твоему, у вас настоящая дружба?

— Я считаю нашу дружбу токсичной: Кристина творит полнейшую дичь, я это позволяю, а когда мое терпение заканчивается, мы ссоримся. Разумом понимаю, что такие отношения надо заканчивать, но спустя время мы снова начинаем общаться.

— Как можно снова сойтись с таким человеком и зачем?

— Сходимся, забывая, что конфликт вообще был. Например, она невзначай напишет: «Привет, как дела?» Возвращаюсь потому, что мы давно знакомы. Это как в продолжительном браке, когда вы давно вместе и ты понимаешь, что получаешь сплошной негатив, но не уходишь.

Я даже заметила за собой, что, если она звонит или пишет, мне не хочется поднимать трубку или читать сообщение. Там меня ждут сплошные жалобы на жизнь, рассказы о несправедливости мира, как ей, бедной, тяжело. Я думаю, она такая из-за семьи: выросла без отца, с жестокой матерью, которая забыла, что у нее есть дети.

Комментарий эксперта:

— Мы устроены так, что нам сложно разорвать отношения, ставшие для нас близкими. Такой вид отношений разрывать очень болезненно. Оказывая услуги другому человеку, помогая ему на безвозмездной основе, мы часто нехотя привязываемся к нему. Нам приятно делать приятно другим.

Такие отношения могут стать по-настоящему токсичными, а значит, превратятся для обоих участников в ад. Например, Виолетта пытается справиться со своей тревогой посредством «плизерства» — удовлетворения чужих потребностей в ущерб себе, ради сохранения отношений. Человек боится потерять связь с близкими и всячески удерживает ее. Со временем она может понять, что ее желания остаются для нее малопонятными и второстепенными, а фраза «Мне не нравится» почти полностью ушла из речи.

Николай и одиночество

Посмотрим на другую ситуацию. К 24 годам Николай (имя изменено) понял, что у него нет друзей. Себя он называет харизматичным интровертом, депрессивной личностью, успешным и умным человеком, к которому тянутся люди, а он использует их для своей выгоды. Николай вырос в семье без отца.

— Я давно разочаровался в людях, — говорит юный абьюзер. — Друг — это тот, кто поможет в беде и не предаст. В любых отношениях, даже той же дружбе, есть обязательства. Найти людей, которые держали бы обязательства, мне не удалось. Все, с кем я общаюсь, — это просто люди. Ну, или знакомые. Некоторые из них считают меня другом.

В любой ситуации гну свою линию. Если я считаю себя правым и не встречаю контраргументов, то продолжаю стоять на своем. Просто «Нет» не пойдет, нужно говорить «Нет, потому что…». Насчет уступок с моей стороны скажу так: я не альтруист.

Доверяю только себе. Обычно же все люди только себе доверяют, разве нет? Мы же в обществе живем, и обычно в обществе люди помогают друг другу — неважно, друзья они или нет. Поэтому и смысла в дружбе ради взаимопомощи нет.

— Как ты понял, что стал токсичным?

— Знакомые говорят, что я использую людей, абьюжу, но я этого не замечаю. Я трачу их время, манипулирую, становлюсь двуличным или чересчур прямолинейным. Ревную знакомых, так как мне постоянно нужна отдача, чтобы был интерес, если они ставят других людей выше меня, то у меня «подгорает».

— Как думаешь, в чем причина такого твоего поведения?

— Ссоры начинаются со сменой настроения или впадением в депрессию. Повод вообще не важен. Последняя ссора была со знакомым. Мы общаемся около трех лет, и периодически случаются затяжные ссоры. Он сам меня спровоцировал: удалился из всех соцсетей. Я начал за него волноваться, искать, через неделю он восстановился и наехал на меня, что я бросил его в беде. Ну, я ему и высказал все, что думаю, заодно и «пруфы» скинул, как его искал. Теперь вообще не общаемся.

У меня и девушка была, с которой я поругался. Ожидал, что она будет за мной бегать, но не в этот раз… Да у меня депрессия была, мне было все равно, единственное, что нужно было, — это чтобы меня не трогали. Сейчас пытаюсь извиниться, но безрезультатно.

Не подпускаю к себе из-за боязни предательства. Это из детства: старший брат не заступался за меня, отец бросил нашу семью, когда я был маленьким, все на фоне беспросветной нищеты. Принадлежал сам себе, никто меня не воспитывал, разве что заставляли в школу ходить и уроки делать. Я жертва обстоятельств и с этим смирился.

Простыми словами, я дружить не умею, ведь нужно заглушить обиду, а я этого сам сделать не могу. Нельзя сказать «Все, я больше не обижаюсь» и перестать обижаться, это так не работает. Месяца два назад понял, что проблема нешуточная, сейчас пытаюсь починить свою голову — записался к психотерапевту.

Комментарий эксперта:

— Николай сделал самый важный шаг: он пошел к терапевту. В терапевтических отношениях можно построить хорошую связь и исправить нарушенную коммуникацию. Если парень прямо сказал «Я не умею дружить», значит, он поставил себе задачу и будет ее выполнять. Он учится общаться с людьми, узнает их и себя. А травма, которую он приобрел в семье, рано или поздно будет проработана в терапии. Николай нуждается в общении, просто не знает, как эту нужду выразить.

«Все, кто продолжительно состоит в токсичных отношениях, — это люди с психологическими травмами из детства»

— Почему существуют токсичные отношения?

— Согласно теории привязанности, у каждого человека есть свой тип привязанности: надежный, амбивалентный (или тревожный), избегающий и дезорганизованный. Нас интересуют первые три, — отвечает Даниил Островский. — Если у меня надежный тип привязанности, я не буду терпеть абьюз или насилие в свою сторону. Я могу выразить свое недовольство и помочь другому человеку изменить свое поведение, если сохранение отношений с этим человеком для меня важно, а его мотивы понятны.

При амбивалентном типе привязанности уже возникают зачатки абьюза. Человек с таким типом очень нуждается в близости, в отношениях (в том числе дружеских). Он преследователь, не может жить без общения, нуждается в нем, особенно когда в его жизни происходит нечто плохое. Человек с таким типом приближается, но покусывает. Выражается это в форме пассивной агрессии, укоров, мелких скандалов и обид. Он предъявляет довольно высокие требования к близкому человеку: ему важны постоянная связь, поддержка и доступность другого.

Избегающий тип, соответственно, избегает близости и погружения в отношения. Для него достаточно трудно переносить чужие чувства, они будут ему непонятны. В основном это дети из семей, в которых надо рано взрослеть, лучше заботиться о себе и не полагаться на других.

В момент стресса мы испытываем нужду в близком человеке. Например, шел я по улице, и гопники спросили время. После беседы с ними я сразу же звоню другу и выплескиваю на него свои эмоции: «Ты не представляешь, что со мной случилось!»

Человек с амбивалентным типом привязанности сильно страдает в токсичных отношениях. Если он испытывает стресс, его система привязанности начинает сильнее требовать близости. Он приближается к значимому человеку, но получает отвержение, насилие и оскорбления. Это еще сильнее разогревает потребность в привязанности, вызывает сильное желание быть услышанным и принятым. Такой бесконечный цикл завершается только с эмоциональным срывом для жертвы.

Человек с избегающим типом привязанности может сам стать абьюзером, причем не осознавая этого. Важно понимать, что в минуты дистресса (отрицательная форма стресса) такие люди особенно нуждаются в покое и одиночестве. Если эта потребность не удовлетворяется, им действительно сложно, и тогда они могут сказать «пару ласковых».

Важно быть чутким к потребностям разных типов людей: тех, кто нуждается в близости, и тех, кто держится на дистанции.

— Почему люди не разрывают такие отношения, понимая, что перед ними абьюзер?

— Нужно сказать, что среди людей идиотов нет, и даже в самых сложных и токсичных отношениях одна сторона обязательно понимает, что «что-то пошло не так».

Если человеку пятый раз наступают на ногу, при этом повторяя «Ой, это мой характер», шестого раза мы постараемся не допустить, избежать.

Но все же многие люди привязаны к этому значимому человеку-абьюзеру настолько сильно, что даже мысль о разрыве может причинить очень сильную боль. Поэтому мы учимся не видеть очевидного: скажем, я очень нуждаюсь в общении, мне надо выговориться, а вы холодный и жестокий человек. Я постараюсь закрыть на это глаза, оправдать это, вспомню про ваше трудное детство, что вы не виноваты в том, какие вы есть и так далее, но все равно буду страдать, лишь бы не заканчивать отношения.

Все, кто продолжительно состоит в токсичных отношениях — как страдалец, так и садист, — это люди с психологическими травмами в детстве, однозначно. Люди, находящиеся в продолжительных токсичных, унижающих самооценку отношениях, имеют не очень хороший семейный контекст. Чем сильнее страдает человек, тем его история тяжелее.

При БАР, как и при пограничном расстройстве личности (эти расстройства «заточены» на эмоциональной дисрегуляции), человек не может контролировать свои эмоции. Ему очень сложно регулировать и адекватно выражать свои чувства. Таким людям очень тяжело.

Они раздражительны, мгновенно вспыхивают, как спички. Но можем ли мы считать человека в таком положении абьюзером? Отчасти да, отчасти нет. Он делает гадости, но, с другой стороны, он не виноват: например, определенные области его мозга недостаточно развиты и не обладают гибкостью, чтобы оттормаживать аффект; миндалина, наученная стрессами и травмами, реагирует достаточно остро и так далее.

— Кто чаще состоит в токсичной дружбе?

— Это могут быть как мужчины, так и женщины, но опыт моих коллег показывает, что чаще таким отношениям подвержены женщины. По возрасту нет совершенно никакой разницы, в эту ловушку могут попасть люди всех возрастов.

— Как абьюзивная дружба сказывается на человеке?

— Сниженное настроение, бессилие, отчаяние и депрессия (очень частая история), снижение умственных способностей, нарушение сна, продуктивности, тревожность.

— Какие звоночки помогут понять, что дружба проблемная?

— Самый первый звоночек — физическое насилие.

Если вас бьют, значит, вы состоите в абьюзивных отношениях. Причем это не всегда кулаком в лицо, а незаметнее: шлепки, пощипывания, укусы, удержания и так далее.

Второй — манипуляции «или — или», постановка ультиматума: «Или как я говорю, или будет плохо».

Третий — большое количество оскорблений, когда человек вас обзывает и это не смешно. Близкие друзья могут обзывать друг друга, при этом не обижаясь, сводя к шутке. А вот если человек ранит нас своими оскорблениями и не реагирует на обратную связь, то есть повод задуматься.

Четвертый — ощущение тревоги и избегание общения с другом. Мы начинаем избегать общения в жизни, по телефону, в соцсетях и так далее.

— Нужно ли разрывать токсичную дружбу?

— Нам всем нужны поглаживания и близость, но не все готовы щедро делиться теплом, кто-то бросается колючками. Кто-то выберет колючки только потому, что другого он не знает, а пустоты и одиночества он боится.

Посмотрите на то, что происходило в нашей истории: СССР, коллективизация, человек — существо исключительно общественное. Естественно, это чревато нарушением личных границ, формированием эмоциональной зависимости от другого человека, сильной ориентацией на общественные стандарты и чужие мнения. Но есть в этом и плюсы — например, надежность. В СССР не считалось зазорным попросить малознакомого соседа, скажем, помочь занести шкаф и прочую мебель — и люди помогали. А сейчас попробуйте зайти так к соседу. Не думаю, что вы услышите согласие. Очень сильная культура коллективизма вела к тому, что я могу обращаться к людям постоянно. И на то время это было нужно. Однако мы «наелись» коллективизма по самое «не хочу» и перешли к лютому индивидуализму. Из одной полярности в другую.

Пришли нулевые и десятые, и мы видим, что индивидуализм цветет и пахнет: каждый сам за себя, каждый делает свое дело, границы должны быть жесткие и непроницаемые, барьеры должны стоять, «ты — это ты, а я — это я». Если в коллективизме решение было одно: «Однозначно не рвать отношения!», — то индивидуализм дает совершенно другой ответ: «Конечно рвать! Ты найдешь еще много друзей». Сейчас мы основываемся на очень специфической культуре, когда либо отношения должны быть идеальными, либо их не должно быть вообще. Это как инвестиция: либо однозначно положительная, либо ты прогорел.

Однозначного ответа нет, он зависит от культурной ситуации в обществе и каждой конкретной истории.

— Как перестать быть абьюзером?

— Мне кажется, что «перестать быть абьюзером» равно «понять, что твое поведение вызывает проблемы у других людей». Можно для начала познакомиться со словом «такт». Хорошо бы задать себе вопрос «Что чувствует другой и почему он так реагирует на мои слова?», разобраться в том, как вы общаетесь с другими людьми. Как бы банально это ни звучало, но начните с себя, не меняйте других — они следом подтянутся. Если заметили за собой, что не реагируете, когда причиняете боль другим людям, что даже извиниться не можете, старайтесь пересмотреть эти ситуации. Ну и конечно, не забывайте про возможности современной индивидуальной и групповой психотерапии.

Наш канал в Telegram. Присоединяйтесь!

Перепечатка текста и фотографий Onliner без разрешения редакции запрещена. nak@onliner.by