«Высохнет море? Скажи еще, что СССР развалится»

Это было вроде бы в 1986-м. Или 1906-м?.. Точно уже не вспомнить. Тогда еще, кажется, Чернобыль грохнул.

Нашу группу техникума загнали батогами на крепостные работы в какой-то колхоз в Лоевском районе. Там мы месяц очень насыщенно проводили время. Жили толпою в каком-то сарае, сачковали на поле, рисовали краской «HMR» на стройотрядовских ветровках, жарили лягушку, ловили мифического карася — время было расписано по минутам. (Это только некоторые легальные способы досуга.) Так вот про карася: его мы безуспешно пытались поймать какими-то чудовищными доисторическими удочками в «Лоевском море», которое обнаружили случайно. Там же купались, явно пренебрегая мерами безопасности.

Карася в этом первобытном водоеме быть не могло, он же только родился. Но мы, городские, этого не понимали, а сказать нам никто не решился. Мы же просто не видели берегов.

Если нам бы тогда сообщили, что через 30 лет вся эта красота (вообще-то, было не слишком красиво — бетон да грязь) высохнет, мы бы тут же ответили гневно:  «Ха-ха, скажи еще, что СССР развалится». Пространство, окруженное могучими дамбами и заполненное водой, казалось вечным памятником советскому народу, ведомому Партией, и все такое.

Потом уже нам рассказывали, что на самом деле мелиорация — просто предлог. А всякому думающему человеку понятно, что это оборонный объект и площадка для гидросамолетов. И вообще космодром. В эпоху перестройки/ускорения/гласности таких «сливов» появлялось вдоволь, мы их с удовольствием слушали и ретранслировали.

С годами в водоеме появилась настоящая рыба. Сначала — естественным образом, с помощью птиц. Потом начали зарыблять целенаправленно.

Водный мир расцветал, наполняя смыслом и веселым бурлением жизнь вокруг. В двухтысячных рыбаки уже писали жалобы на арендатора («зверствует и не пускает»). Арендатор сетовал на беспредельщиков («гадят и браконьерят»), продавал путевки рыбакам, разводил карпов и толстолобиков. Все были счастливы и при деле — но не понимали своего счастья.

В последние годы жизни водохранилища там хозяйствовал известный рыбный фермер Михаил Кукса. Тогда еще не знал, что они последние. В последний раз, когда я ездил смотреть на достижения Куксы, мне доверили пешню и топор — долбить проруби, чтобы рыба могла дышать. Через них же велся промысловый лов сетями — этих карпов и толстолобиков продавали на каждом углу.

В 2015-м «море» в последний раз подкачали водой из Днепра. После этого законсервировали насосную станцию, снабжавшую водохранилище (ладно, на самом деле не ведрами носили). Арендатор Кукса ушел вместе с водой. Искать, где глубже. Водоем бросили на самотек.

Как заставить воду бежать вверх?

Надо понимать, как устроено это необычное водохранилище и почему оно не может нормально существовать без участия человека.

У обычного водохранилища система простая: ставится плотина поперек речки или ручья, образуется запруда. Это каждый бобер знает. Уровень выше плотины можно регулировать шлюзом, сбрасывая воду весной или сохраняя летом. Такой подпор обеспечивает также достаточные уровни в реке выше по течению. Во всем мире так живут и строят.

Но лихость советских инженеров была велика. Поэтому они перевернули схему вверх ногами. Источником для питания озера назначили Днепр. Сложность была в том, что до него больше 3 км посуху. Кроме того, он течет на 30 метров ниже дна водохранилища! В этих краях, перед слиянием с Сожем, у Днепра на удивление красивый высокий правый берег (будь он неладен). То есть необходимо было, во-первых, вырыть канал от реки к будущему водохранилищу, а во-вторых — заставить воду бежать по нему вверх.

Как ни странно, даже именем Партии не удалось по-хорошему убедить днепровскую воду пренебречь гравитацией. Решили действовать по-плохому: надо самим поднять воду до такого уровня, чтобы она дальше своим ходом бежала в водохранилище. Решение было простым и элегантным: поставить на берегу огромные насосы и накачать целое озеро. Электроэнергия копеечная (рядом суперсовременная и надежная Чернобыльская АЭС) — почему бы и нет?

Проект, который задумали еще во времена Брежнева, выглядел очень смело. Конечно, скептики могли бы придумать тысячу причин, почему это не будет работать. Но им бы тут же гневно возразили: «Ха-ха, скажи еще, что атомная станция взорвется».

Вот как выглядело это место в 1984 году, когда велась стройка.

Воду начали закачивать в 1986-м. (На заднем плане, в 80 километрах от насосов, взлетела на воздух крышка реактора ЧАЭС.) Когда чаша наполнилась, получилась, по сути, уникальная «водонапорная башня» площадью 970 гектаров и емкостью 43 миллиона кубов.

Таким образом, часть того, что веками сливалось в Украину, досталось БССР. Предполагалось, что благодаря огромному накопителю наши поля, расположенные на высоком правом берегу, теперь смогут просто и технологично снабжаться водой — не только дождевой и снежной. Надо было лишь поддерживать в рабочем состоянии каналы и шлюзы. Но главное — периодически подливать воду из Днепра по мере расходования.

Вообще-то, с каналами и шлюзами все оказалось не так просто. Проблема в том, что их создавали, когда про водохранилище еще и думать не смели. Сооружения были заточены в основном под сбор талой воды весной и ее распределение. Привязать старую сеть к новому гигантскому резервуару оказалось сложно.

Кома

Остановимся подробнее на самом драматическом периоде. В 2015-м насосы включили последний раз. Решили, что содержать водохранилище нам не по карману. (Спустя пять лет и пару кромешных засух до нас дойдет, что падение урожаев нам еще больше не по карману.)

Вода из Лоевского моря уходила естественным образом, постепенно. Рыбу из мелеющего водоема вычерпали. Что-то забрали и продали арендаторы, что-то — местные «энтузиасты», остатки добрали птицы-мародеры.

Белорусская пустыня. Почему из страны уходит вода

При своих обширных размерах водохранилище находится не в самом оживленном месте. Глаза не мозолит, в динамике наблюдать за его усыханием мог довольно ограниченный круг людей. Да и вообще знать, что оно умирает. По дороге между Речицей и Лоевом ездят в основном одни и те же люди — им эта картина примелькалась. А можа, так i трэба.

Изменения ландшафта скрупулезно фиксировал гомельчанин Алексей Голубев. По его снимкам разных лет видна хронология этой драмы.

Это 2012 год, до драмы еще целая вечность.

А это уже 2016-й — спустя полтора года с тех пор, как в последний раз включали насосы.

В 2019-м с главного шлюза открывалось величественное постапокалиптическое зрелище.

Вместе с водоемом менялась и биосистема, сформировавшаяся за 30 лет.

Конечно, были обеспокоенные происходящим. Год назад появилась даже петиция с требованием что-то предпринять (набрала 125 подписей). Самое интересное, что под ней висит ответ Минприроды, подписанный заместителем министра. Ничего полезного в этом ответе нет, но сам факт радостный: что-то написали, не проигнорировали.

Империалисты начали снимать это место еще в 1984-м (по крайней мере, спутниковые снимки с этого момента есть в открытом доступе). Можно полюбоваться, как менялся пейзаж, не только водоем. (Но есть неточности — иногда империалистическая картинка обновляется не совсем корректно.)

Видно, что в некоторые годы уровень падал, обнажая острова и отмели. Но никогда «Лоевское море» не доходило до такого состояния.

Тепленькая пошла!

Еще в начале нынешнего года возрождать «море» не думали. Стояло — и дальше пусть стоит… И вдруг тепленькая пошла! На уровне облисполкома приняли решение наполнять, выделили деньги.

Мы побывали здесь в марте, когда насосы работали круглосуточно — чтобы на всю катушку использовать относительно высокий весенний уровень Днепра. Тогда стояла задача залить для начала 20 миллионов кубов (чуть меньше половины) — важно было успеть, пока весенняя днепровская вода не убежит, как обычно, в Украину.

Зайдем с другого конца. Отправляемся на три с половиной километра вверх по каналу — туда, откуда берется эта вода.

Начало подводного канала выглядит как оптическая иллюзия. С одной стороны нарядной постройки с заглушками от гидроудара — сухой склон.

С другой — бурный поток. Берется из ниоткуда и уносится по бетонированному руслу на юго-запад, к водохранилищу.

Кстати, так это место выглядело до запуска насосов.

Сверху можно разглядеть упомянутое «ниоткуда».

Насосная станция устроена внизу, к ней от Днепра прорыт подвод.

А вот любопытный атавизм на берегу: когда-то арендатор брал здесь деньги. Теперь этот «Гарант» уплыл, его больше нет. Табличка — как памятник.

На бетоне водозабора видны следы доисторических птиц, которые помнят эту яростную пятилетку славных свершений.

У Беларуси слабый пульс. Припять заболела и не знает, как ей лечиться

Директор Лоевского ПМС Роман Миронович показывает, как все устроено внутри. Один насос выстреливает 3,6 куба воды в секунду. Одновременно работают два, поднимая воду по подземной трубе на эти 30 метров к истоку канала. Еще два насоса в запасе.

— Они теперь что, вечно будут работать?

— Конечно, — заверяет начальник ПМС. — Как и мы.

На самом деле, насосы не обязаны быть включены всегда, иначе мы всей Гомельской областью пойдем по миру. Это те самые агрегаты, которые работали с 1986-го по 2015-й. Спустя 5 лет простоя их снова запустили и будут включать по мере необходимости (весной). И пока мы будем в состоянии оплачивать эту квитанцию за свет.

Жизнь выбирается из ям

Напомним, мы были на водохранилище в конце марта, когда работали насосы. Это море воды уже выглядело вдохновляюще — если забыть, что там пять лет умирала жизнь.

Чтобы она вернулась и выстроились нормальные биологические цепочки, придется ждать. Не забывая, что все же это технологический водоем (который при этом хочет не хочет является мощной частью экосистемы).

Дальнейшая судьба водохранилища (помимо ирригационных функций) будет определяться нашими желаниями и финансовыми возможностями. Миронович говорит, что, по логике, напрашиваются зарыбление и агротуризм.

Тем более что места в округе не затасканные и красивые. Заведутся рыба и рыбаки, появятся сопутствующие формы жизни, сформируется микроклимат…

Весной на «новый» водоем уже заворачивали возвращающиеся с юга птицы — заметили, что «море» опять заработало. Появились цапли, утки, гуси, видели лебедей. Но с кормовой базой тогда было сложно.

Проведали и мы водохранилище на днях. Насосы уже не работают (и не должны), подводной канал пуст.

Уровень в самом водохранилище сантиметров на 10 ниже, чем мартовский. И гораздо ниже, чем требуется для того, чтобы нормально запитать окрестные оросительные каналы.

Зато по берегам появились рыбаки. Где рыбаки — там жизнь! Рыбалка (пока?) бесплатна.

— Караси попадаются с ладонь, плотва… — сообщает дядька, забрасывающий удочку куда-то в торчащие из воды кусты. — Но не много пока, конечно.

— Откуда они взялись?! — мы-то помним, что тут была стерильная пустыня.

— Так оставались ямки. Оттуда, видать, повылазили, — дает рыбак краткую аналитику по биоресурсам.

---

Красота красотой, а поддержание водоема в рабочем состоянии стоит едва ли не четвертую часть всех доходов небогатого Лоевского района. Предполагается, что проект будет финансироваться из областного бюджета. Хоть бы он потянул и мы смогли (и посчитали целесообразным) включить насосы следующей весной. Нормально посчитать экономический эффект от таких инвестиций сейчас вряд ли удастся — много неявных факторов и переменных. Но предыдущие годы слишком нас напугали и доходчиво объяснили: воду лучше бы иметь про запас.

Наш канал в Telegram. Присоединяйтесь!

Быстрая связь с редакцией: читайте паблик-чат Onliner и пишите нам в Viber!

Самые оперативные новости о пандемии и не только в новом сообществе Onliner в Viber. Подключайтесь

Перепечатка текста и фотографий Onliner запрещена без разрешения редакции. nak@onliner.by